Задание третье.
Не сказать, что это была бы нелепейшая смерть… но есть нечто в этом букете совпадений, что похоже на неожиданно вылетевшую из цветов и напугавшую уродливую бабочку (бабочки все страшные — вы присмотритесь к волосатому червяку между крыльев)... вот что произошло.
Кир заснул прямо за столом, на котором были свалены драгоценные и не очень мелочи, украденные у пары коллекционеров, шустро снятые с рук зевак и беспардонно вытянутые из карманов беспечных пьянчуг.
Инопланетянина Чи-о-южа вчера Кир приобщил к кругу последних. Оказалось, выходцы с планеты Уту, если дать им разведённое в воде смородиновое варенье, начинают невнятно булькать (их нормальная речь похожа на корейский, только скрипучий), путаться в своих же щупальцах и в итоге крепко засыпают с явно довольным видом.
У Чи-о-южа Кир стащил браслет из стеклянных шариков с цветными лепестками внутри. Такие же на вид шарики коллекционировала Кирина бабушка, жившая несколько веков назад в стране Союза.
Кир не знал, что браслет Чи-о-южа, в отличие от древних стекляшек (кстати, четыре штучки дожили до нынешних дней и свалены в коробку фамильного памятного барахла), умеет, образно говоря, исполнять желания. В инопланетной безделушке учёные Уту сконцентрировали энергию, что способна в сжатые сроки найти ресурсы для реализации почти любой безумной идеи, для которой на Земле пока едва ли найдутся формулы, материалы и инструменты.
Когда Кир, не просыпаясь, уронил браслет, а тот разлетелся на части — шарики без дырок, и крепились друг к другу известным лишь на Уту способом, — заложенная в стекло программа начала сбор данных и реализацию алгоритма по концентрации эфира и преобразованию материи вокруг.
Кира отбросило к стене, из которой беззвучно выросла шипастая лиана… прямо сквозь парня. Закрученный стебель, замаранный кровью, рос из груди Кира, который очнулся, хлопнул глазами и отключился.
В груде наворованных сувениров зашевелились золотой анкх и и болотного цвета гребень, испещрённый иероглифами. Египетский символ стал желейным, раздулся и взорвался, испачкав стены.
Лиана растаяла белым туманом, а гребень прилетел к упавшему Киру и стал… причёсывать рану. Кровь исчезла, кости срослись.
Осколок амфоры растянулся, как жвачка, с хлопком превратился в целую вазу. Из чёрно-коричневого рисунка на амфоре вылетел малюсенький грифон с щупальцами, такими же бурыми, как у Чи-о-южа.
Существо превратилось в кошку, выросло до размеров самого Кира, обнюхало его и, потеряв интерес к бездыханному телу, стало прыгать по комнате, опрокидывая украденные киросы и тряпки, кошельки и украшения, бумаги и грязные чашки с заваркой чая или кофе.
Когда в Кирином сновидении кошка исчезла, а маска египетского бога стукнула клювом парня в лоб, он дёрнулся от удивления и испуга. И во сне. И наяву.
Когда Кир воскрес, очнувшись ото сна, в разбросанных инопланетных шариках осталось ещё немного энергии. Программа в стёклышках услышала мысль парня, материализовала перед ним стакан воды и закончила свою работу.
А Кир… видели бы вы его глаза…
